Подвижники веры и благочестия земли Волгоградской - Профессор Николай Николаевич Фиолетов
В августе 1917 года 15 числа (28 по новому стилю) в Москве открылся Всероссийский Поместный Собор. Это было выдающееся событие в истории страны, на нем решался вопрос о дальнейшем развитии Русской Православной Церкви, о будущем страны. Собор явился, как писали в те дни в Церковной прессе, "исполнением двухвековых чаяний православного русского народа", вся Церковная общественность возлагала на него надежды в решении актуальных вопросов Церковной жизни.
На собор съехались наиболее известные люди России: архиереи, профессора богословия, представители всех слоев общества. Самым молодым членом собора оказался Николай Николаевич Фиолетов, ему не было еще и 26 лет. Он был избран делегатом от Пермской епархии, поскольку в то время преподавал в Пермском университете. Несмотря на свою молодость, Николай Николаевич был уже авторитетным ученым, хорошо знал проблемы Церкви, поэтому его избрали секретарем отдела "Правовое положение Церкви в государстве", он был членом юридического отдела и отдела по урегулированию бракоразводного процесса. H.H. Фиолетову довелось работать вместе с крупными иерархами и выдающимися деятелями православной культуры из мирян (князья С.Н. и Е.Н. Трубецкие, С.Н. Булгаков и др.).
А начинался жизненный путь этого ученого в наших краях. Он родился в селе Ерзовка, находящемся в 28 верстах от Царицына. Это село было довольно крупным, в 1912 году, например, здесь было 4474 прихожанина в местной Церкви. Сюда в 1886 году приехал из села Полоцкое Балашовского уезда Саратовской губернии его отец священник Николай Константинович Фиолетов со своей семьей. По данным архивов, он родился в 1860 году, а рукоположен в иереи в 1883 году. В прошении епископу Саратовскому и Царицынскому Павлу отец Николай просит перевести его в село Ерзовка по причине плохого здоровья, так как в прежнем местожительстве болезнь его угрожает стать неизлечимой.
В Ерзовке был старый деревянный Михайло-Архангельский храм с железной крышей, который привезли еще в 1835 году из Царицына, поставили в центре села, в 1840 году освятили. Но за полвека Церковь сильно обветшала, и местное общество решило построить новую. Священнику Николаю Фиолетову епархиальное начальство поручило выстроить эту Церковь. Саратовский архитектор А. Салько разработал проект, и в 1891 году приступили к строительству.
И вскоре после приезда в семье Фиолетовых родился в том же 1891 году сын Николай. Вероятно, после родов матушка скончалась. В год столетия со дня рождения Николая Николаевича Фиолетова, когда началось восстановление Михайло-Архангельского храма в Ерзовке и проводились подготовительные работы, рядом с Церковью ножом бульдозера был вскрыт склеп, в котором стоял обитый голубым бархатом с бахромой гроб. В нем лежали истлевшие останки одежды и обуви. На голове человеческого скелета была белая шелковая косынка или шарф. О возрасте можно говорить только предположительно. Видимо, это и была матушка Фиолетова. Рядом с этим гробом был обнаружен другой - цинковый. Откуда он появился, и кто в нем находился, до сих пор точных сведений не имеется.
Отец Николай был деятельным и организованным человеком. Под его руководством в Ерзовке был построен великолепный храм, который и поныне украшает приволжское село. Пичужинское купеческое общество (село называлось также Пичуга) строило Церковь само, без посторонней помощи. Было затрачено более 80 тысяч рублей на постройку храма и около 6 тысяч рублей на возведение причтового дома.
Через шесть лет в центре села стояла просторная пятиглавая кирпичная Церковь. Она белоснежным кораблем возвышалась над окрестностями, купола были покрашены в зеленый цвет, над ними сверкали позолоченные кресты. Внутри храм был оштукатурен, расписан в технике масляно-клеевой живописи по сухой штукатурке, остатки которых сохранялись до 1989 года. Стиль росписи - академический. Иконостас был сделан из красного дерева. 19 марта 1897 года в Ерзовку прибыл епископ Саратовский и Царицынский Николай (Налимов), он освятил новую Церковь.
О детских годах Николая Фиолетова сведений не сохранилось. Вероятно, он, как все ерзовские мальчишки, бегал на Волгу, ловил рыбу, читал книжки, иногда с отцом ездил в Царицын. В одних исследованиях отец Николай предстоит строгим, в других - добродушным. Известно, что у Фиолетовых в Ерзовке была большая по тем временам библиотека, отец регулярно выписывал газеты, журналы. При этом некоторые биографы отмечают, что батюшка, будучи сам очень религиозным, никогда не принуждал детей ходить в Церковь, был мягок.
В Ерзовке на то время числилась одна земская школа. Коля ходил в местную Церковно-приходскую школу, где его отец Николай преподавал Закон Божий. Впрочем, возможно, отец сам занимался обучением Коли, потому что в биографии Н.Н. Фиолетова указано: "получил домашнее образование". Затем он, как и все другие дети из Семей священников, продолжил обучение в духовном училище. Ближайшее находилось в Камышине, куда и отвез батюшка своего сына. После его окончания Николай поступает в Саратовскую духовную семинарию.
Тем временем в страну пришла смута первой революции. Всюду возникали подпольные кружки, которые постепенно легализировались или становились полуподпольными. Их участники, прикрываясь просветительскими лозунгами, пропагандировали дух безбожия, неповиновения властям, смуты. Значительная часть интеллигенции встала на сторону бандитов, прославляла революционный террор, радовалась, когда совершались убийства представителей власти. Революционная волна захватила и духовные школы, в которых дети священников и дьячков легко поддавались на призывы смутьянов.
Характерное событие произошло, например, в Саратовской духовной семинарии. В семинарской Церкви владыка Гермоген (Долганев) в большой праздник служил литургию и после нее молебен, обычно заканчивавшийся провозглашением и пением многолетия. Хор воспитанников дружно пел "Многая лета" царскому дому, Синоду, но когда дьякон провозгласил многолетие епископу, то хор ответил гробовым молчанием... Это ошеломило всех собравшихся. Перед выходом из храма владыка обратился к семинаристам с проповедью, которую начал так: "Многая лета вам, питомцы православной семинарии!" Это смиренное обращение архиерея к провинившимся семинаристам запомнилось многим присутствующим. Ныне святитель Гермоген причислен к лику святых, день его памяти - 16/29 июня.
Революционные волнения существенным образом отразились в судьбе Николая Фиолетова. В одной из работ о Николае Николаевиче рассказывается о причинах его исключения из Саратовской духовной семинарии так. Один из саратовских семинаристов убивает строгого и придирчивого инспектора Целебровского. Последовали судебные расследования и массовые исключения из семинарии виновных, а порой и невиновных. Николай в знак солидарности сам подает заявление о своем исключении, хотя никогда не проявлял интереса к политической и партийной борьбе.
Однако другие источники сообщают, что это событие в Саратовской духовной семинарии произошло гораздо позже. 12 марта 1911 года, в субботу третьей недели Великого поста, после всенощной, в преддверии семинарского храма инспектор Целебровский был смертельно ранен воспитанником Князевским, вонзившим большой финский нож в его бок. Целебровский скончался вскоре после того, как его принесли в квартиру. Князевского приговорили к каторге, которую он отбывал до февраля 1917 года, а после октябрьского переворота его назначили на какой-то видный пост.
Заявление от Николая Фиолетова поступило за семь лет до описываемого события. Следовательно, оно было подано по какому-то иному поводу, которых в те неспокойные дни было предостаточно. В 1904 или 1905 году Николай Фиолетов был исключен из Саратовской духовной семинарии.
Отец мечтал, чтобы Коля пошел по его стопам, стал священником. Поступок сына серьезно расстроил его, можно сказать, поверг в отчаяние. Ведь правила тогда были очень строгими: исключенный семинарист, независимо от причин исключения, не мог продолжить духовной карьеры. Пути Господни неисповедимы: не произойди это печальное, на первый взгляд, событие, из семинарии вышел бы батюшка, который бы служил в Ерзовском храме, выезжал на требы, занимал бы устойчивое положение в местном обществе, нес людям Слово Божие, приносил "от всех и за вся" бескровную жертву. Но Россия, возможно, не получила бы блестящего ученого, одного из талантливейших специалистов по Церковному праву. Испытание укрепило дух юноши, позволило ему определиться с жизненными идеалами, строго рассчитать свой путь.
Вернувшись домой, Николай Фиолетов поступает в седьмой класс Царицынской гимназии. В 1909 году он становится студентом юридического факультета Московского императорского университета. В этом первом российском вузе всегда работали самые лучшие профессора, обучались талантливые молодые люди со всех концов РОССИИ.
С первого курса Николай включается в работу студенческого научно-философского кружка и семинара, которым руководил выдающийся педагог, религиозный философ и правовед, профессор князь Евгений Николаевич Трубецкой (1863-1920). Человек высочайшей образованности, Е.Н. Трубецкой читал на факультете лекции по теории права. Им написано одно из первых и лучших исследований творчества русского философа, поэта, публициста Владимира Сергеевича Соловьева (1853-1900). Книги Е. Н. Трубецкого "Смысл жизни", "Умозрение в красках" многократно переиздавались в России и за рубежом.
На одном из заседаний кружка Николай Фиолетов сделал доклад "Утилитаризм в этике", который, как отмечает биограф, остался в памяти присутствовавших на семинарии, как говорили в те годы. На заседания иногда приходили представители революционного студенчества во главе с Николаем Ивановичем Бухариным (1888-1938), будущим видным политическим деятелем большевистской России, не избежавшим, однако, сталинских репрессий, приговоренным по делу правотроцкистского, антисоветского блока к расстрелу.
Революционно настроенные студенты противопоставляли себя "академической молодежи" и пытались с позиций марксизма давать бой идеалистам. Н.И. Бухарин писал позже в своей автобиографии: "Поступив в университет, использовал его, главным образом, или для явок, или для того, чтобы произвести какой-нибудь теоретический "налет" на семинарии какого-нибудь почтенного либерального профессора". Наверное, одним из этих семинариев и был кружок профессора Е.Н. Трубецкого.
На старших курсах Н.Н. Фиолетов стал заниматься вопросами канонического Церковного права. За работу по вопросам применения этого права в Средние века он был удостоен золотой медали. Каноническое право Н.Н. Фиолетов изучал в тесной связи с православным догматическим учением святых отцов и историей Церкви. Его знания и культура мышления формировались под влиянием общения с упомянутым выше Евгением Николаевичем Трубецким, его братом философом, публицистом, общественным деятелем, первым выборным ректором Московского университета Сергеем Николаевичем (1862-1905), религиозными философами Владимиром Францевичем Эрном (1882-1917), Семеном Людвиговичем Франком (1877-1950), Сергеем Николаевичем Булгаковым (1871-1944), Павлом Александровичем Флоренским (1882-1937).
По окончании университета Николай Николаевич был оставлен при кафедре для подготовки к профессорскому званию. Он получил должность приват-доцента - так до революции именовали нештатных преподавателей. Но в этой должности Фиолетов пробыл всего три-четыре месяца и в мае 1917 года был переведен в только что открытый Пермский университет, где стал профессором юридического факультета.
В бурные дни 1917 года молодой профессор готовится к чтению курсов в новом университете и напряженно работает над чрезвычайно актуальными в то время вопросами канонического права, связанными со взаимоотношениями Церкви и государства. Им подготовлены работы "Государство и Церковь", "Церковь в обновленной России" и другие. Думается, что многое из написанного им в Москве и Перми будет интересным для сегодняшней России, в которой вновь проблемы взаимоотношения властей и Русской Православной Церкви приобретают особое значение.
Николай Николаевич был принципиальным сторонником восстановления патриаршества в России, он отрицательно относился к Церковным реформам Петра I. В 1918 году в первом сборнике статей Пермского университета Н.Н. Фиолетовым была опубликована статья "Проблема отношений Церкви и государства в современном православном Церковном сознании". Николай Николаевич активно работал также в Пермском философском обществе. Лекционная и литературная деятельность молодого пермского ученого привлекли к себе внимание широкой общественности. Как мы уже отмечали, он был избран на Всероссийский Поместный собор как мирянин Пермской епархии. Будучи высококвалифицированным канонистом, профессор Н.Н. Фиолетов принимал самое активное участие в составлении многих актов собора.
В декабре 1918 года Н.Н. Фиолетовым в Москве была защищена магистерская диссертация. Как отмечают исследователи, его работа "Рецепция (принятие) как источник Церковного преобразования" во многом перекликается с большим трудом протоиерея Николая Афанасьева "Церковь Духа Святаго" (1946) и другими публикациями этого автора. Эти работы наполнены размышлениями о роли "Церковного народа", мирян в литургической и канонической жизни Церкви. Николай Николаевич уже в годы студенчества был резким противником смешения религии с политикой, со "злобой дня".
Тем временем в стране все ощутимее чувствовалась антицерковная, антиправославная направленность новой власти. В 1918 году каноническое право и другие Церковные и околоцерковные дисциплины в университетах были отменены. В 1919 году Пермский университет был эвакуирован Колчаком в Сибирь. Наряду с другими профессорами Николай Николаевич приказом по управлению делами верховного правителя и совета министров с 27 января 1919 года в Омске исполнял обязанности юрисконсульта колчаковского правительства. В апреле он был назначен директором департамента.
После разгрома армий Колчака профессор Н.Н. Фиолетов очень много сделал для возвращения университета в Пермь и по собиранию его рассеянных педагогических кадров. Он был даже избран временным ректором, но вскоре передал свои обязанности человеку, назначенному большевиками.
Ситуация в Перми, как и в других российских городах, становится с каждым днем все сложнее и даже опаснее. Из молодого университета, собравшего много талантливых ученых из столиц и других научных центров страны, стали уходить преподаватели. Многие уезжали за рубеж. На всех факультетах шло агрессивное наступление марксизма. Естественно, что популярному профессору, взгляды которого были всем известны, не нашлось места в советском вузе. Священник Глеб Каледа, отмечает, что, возможно, не сложились отношения с новым прокоммунистически настроенным ректором.
Нужно было уезжать из Перми, и Николай Николаевич решил отправиться поближе к малой родине. Летом 1922 года он переезжает в Саратов, где в местном университете ему предложили должность профессора теории права и истории политических учений.
Закончилась Гражданская война. Победившие большевики укрепляли свою власть. Они начинают преследовать тех, кто не принял безоговорочно их взглядов, кто сомневался в правильности избранного ими для России пути. 100 человек наиболее видных преподавателей гуманитарных наук, в том числе и С.Л. Франк, были высланы за пределы Отчизны. В 1922 году был основан журнал "Под знаменем марксизма". Вводную статью в первый его номер написал Л.А. Троицкий, а в третьем была опубликована работа В.И. Ленина "О значении воинствующего материализма", которую коммунисты называли "философским завещанием" вождя. Власти начали преобразования в просвещении, перестраивали преподавание в высшей школе. Понятно, что профессор-канонист не вписывался в эти планы преобразований.
В Саратове Н.Н. Фиолетов читал лекции студентам, много занимался научной и литературной работой, некоторое время даже исполнял обязанности заместителя декана факультета общественных наук. Но ему постоянно напоминали о новых политических установках. Декан СВ. Юшков заявлял с кафедры: "Мы - марксисты, мы принимаем полностью учение Карла Маркса, и с этих позиций должно вестись преподавание всех дисциплин на факультете общественных наук".
Да и во внеучебное время профессор вел себя в духе старого времени. Как и в Москве и Перми, он посещал философский семинар. Вместе с членами студенческого христианского кружка Николай Николаевич активно обсуждал работы С.Л. Франка, что было явным вызовом властям. Высланный из страны Семен Людвигович, не ведая того, помог Н.Н. Фиолетову обрести семью: на одном из "франковских" семинаров Николай Николаевич познакомился с Надеждой Юрьевной, которая вскоре стала его женой.
В начале 1924 года молодая семья Фиолетовых переезжает в Ташкент, который хоть и был местом ссылки, но здесь местные власти позволяли развиваться науке в относительно свободных условиях. Сюда жесткая рука Москвы пока еще не доставала со всей своей сдавливающей силой. В местном университете не взыскивали строго с преподавателей за их взгляды на религию, Православие, Церковь местное руководство считало чем-то примитивным, ненаучным, несовременным, но относительно терпимым. Не стоит забывать, что основной религией в этих местах был ислам, который большевики не решились пока искоренять с такой же беспощадностью, как Православие в регионах, населенных русскими.
Снисходительное отношение к Православию отмечалось и у интеллигенции, оказавшейся волею судьбы в Ташкенте. Н.Н. Фиолетов не мог принять этих взглядов, но он понимал, что люди высказывают их по незнанию, из-за неумения отличить истину от лжи. И профессор начал терпеливо разъяснять православную точку зрения. Через год после приезда Фиолетов для узкого круга лиц прочитал курс истории догматических движений. Не без его влияния Василий Михайлович Камаревский перешел в Православие и стал одним из наиболее близких друзей Николая Николаевича. Как отмечают биографы, Камаревскому, достигнувшему в течение своей жизни глубин православного смирения, принадлежит работа "Путь совершенной чистоты и молчания".
Вскоре дом Фиолетовых стал притягательным для всех, кто хотел узнать о вере, о Православии. Профессор вел занятия с начинающими по углубленному изучению Евангелия. В его доме стало появляться много ищущей молодежи. Много внимания Н. Н. Фиолетов уделял составлению программ для самостоятельного изучения богословия. Эти программы он снабжал списками литературы и своими комментариями. К сожалению, эти ценные записи не сохранились.
В доме Фиолетовых бывали правящий с 1927 по 1933 год Ташкентской епархией митрополит Никандр (Феноменов), другие видные представители духовенства, по тем или иным причинам оказавшиеся в Ташкенте. В некоторых исследованиях указано, что к Фиолетовым приходил и митрополит Арсений (Стадницкий), один из трех кандидатов на патриарший престол, но он был выслан из Новгорода в 1933 году, к тому времени семьи Фиолетовых уже в Средней Азии не было.
Николай Николаевич устанавливал знакомства и с деятелями инославных исповеданий - протестантским пастором, ксендзом; он пытался найти с ними общий язык в борьбе с наступающим атеизмом.
Очень важно для истории Русской Православной Церкви отношение Николая Николаевича Фиолетова - глубокого и тонкого канониста - к Церковному расколу, вызванному арестом патриаршего местоблюстителя митрополита Петра (Полянского) и декларацией заместителя патриаршего местоблюстителя митрополита Сергия (Страгородского). По воспоминаниям Надежды Юрьевны, ее супруг считал, что для Церкви "равноправомерны два пути: путь Церковной акривии, которым шел митрополит Петр, отвергнувший все компромиссы и принявший бремя мученичества, и путь икономии - приспособления к обстоятельствам ради сохранения целостности Церкви, ради возможности ежедневно совершать литургию, без чего народ одичает".
Путь икономии он считал более трудным: "Тот, кто идет этим путем, берет на себя крест добровольного унижения и поношения, крест непонимания, насмешек и пренебрежения - ради одной великой цели - спасения стада Христова, немощного, страдающего, оставшегося, как овцы без пастыря, в обстоятельствах притеснения и гонения".
Николай Николаевич был уверен в том, что оппозиция митрополиту Сергию не должна вести к расколу, поскольку ни с той, ни с другой стороны не было догматических нарушений. Множество так называемых сергианцев - епископов, священников и мирян, принявших декларацию заместителя патриаршего местоблюстителя, - закончили свою жизнь мученически. Между тем многие из резко выступающих против митрополита Сергия жили тогда в благополучии и спокойствии в эмиграции. К сожалению, свою рукопись "Два пути" Н.Н. Фиолетов сжег, когда ему показалось, что митрополит Сергий в чем-то переступил пределы возможного в уступках властям. К обновленчеству, к "живой Церкви'' Николай Николаевич всегда относился резко отрицательно, считая их неканоничными и безблагодатными.
В конце двадцатых годов первая волна репрессий достигла и Средней Азии. Были ликвидированы факультеты востоковедения и хозяйства и права САГУ, которые, по мнению властей, не соответствовали коммунистическим идеям. Преподаватели - крупные ученые, профессора - были уволены. Вместо этих факультетов создавались новые, которые укомплектовывались национальными кадрами. Из Москвы читать лекции уже никто не приезжал.
Профессор Николай Николаевич Фиолетов был объявлен лишением, то есть человеком, лишенным всех гражданских прав, а также продовольственных и промтоварных карточек и т.д. Лишенство распространялось на всех членов семьи. Жена тоже не имела права голосовать на выборах, дети не могли поступать в высшие учебные заведения. Лишенцы существовали только на то, что могли выкроить им из своих пайков близкие и знакомые. В любой момент их могли арестовать.
Весной 1931 года профессоров Н.Н. Фиолетова и А.А. Семенова пригласили на работу во вновь открытый в Сталинабаде (Душанбе) Таджикский историко-исследовательский институт. В столице Таджикистана жило тогда много ссыльных. Храмов в городе не было. Когда сюда попал в ссылку священник Павел (фамилия его затерялась в истории), по благословению правящего архиерея в частном помещении начали совершать литургию. Разумеется, Николай Николаевич старался всегда присутствовать на богослужениях.
В первый день Пасхи 1932 года в Сталинабаде произошли массовые аресты, след тянулся из Ташкента: было состряпано дело профессоров и преподавателей двух закрытых факультетов САГУ. Главным в обвинении было то, что эти люди в свое время проголосовали против партийного кандидата на факультетскую должность; это трактовалось как организованное сопротивление партии. Отметим, что этот кандидат был впоследствии признан троцкистом и расстрелян за антипартийную деятельность. Н.Н. Фиолетову инкриминировалось также знакомство с митрополитами Арсением и Никандром, негласные консультации по Церковным делам и контрреволюционное влияние на молодежь.
Наверное, Николай Николаевич так и не узнал, что в это же время кончилась земная жизнь его отца. В 30-е годы батюшку дважды арестовывали за выступления против обновленчества. По одним сведениям, его увезли в Астрахань, где он и сгинул в тюрьме. По другим данным, в 1931 году, за год до смерти, он был помешен в концлагерь вблизи Царицына.
Николай Николаевич был осужден на трехгодичную ссылку в Новосибирск. Там он устроился мелким служащим в один из секторов Западно-Сибирского крайхоза. Город был переполнен ссыльными и бежавшими от голода, который охватил бывшие житницы страны из-за большевистской бездарного хозяйствования и налоговой политики.
В январе 1933 года органы ОГПУ перевели Н.Н. Фиолетова в Томск. Интеллигенция в городе жила замкнуто, к каждому незнакомому человеку относились недоверчиво и настороженно. Взаимная подозрительность царила и среди ссыльных, которых много было в этом сибирском городе. По доносу хозяйки, у которой снимал комнату Николай Николаевич, он был арестован. Состряпанное следователем дело, в которое вовлекли множество людей, было до того нелепо, что начальство его закрыло, а Фиолетовы снова при приказу ОГПУ были переведены в Новосибирск, где оставались на положении ссыльных.
По окончании срока Фиолетовы в 1934 или 1935 году переехали в Курск, где Николай Николаевич устроился преподавателем кафедры всеобщей истории местного педагогического института. Семья получила комнату в институтском общежитии.
Однажды во время лекции у профессора Н.Н. Фиолетова из-под рубашки выскочил крест. На следующий день в стенгазете появилась заметка "О профессоре с крестом на шее", а еще через несколько дней он был уволен "за протаскивание на лекциях буржуазной идеологии". Николай Николаевич попытался опротестовать незаконный приказ по институту. Но откуда было взяться закону в стране беззакония. Приказ об увольнении без права восстановления был утвержден ЦК профсоюза. Теперь уже всякая официальная педагогическая деятельность стала для Фиолетова невозможной.
После неудачных попыток получить где-либо место преподавателя Николай Николаевич уехал в Калинин (Тверь). В этом городе, расположенном в нескольких часах езды от Москвы, прописывали бывших ссыльных и административно высылаемых из крупных городов. Николай Николаевич устроился было статистиком в одно из местных учреждений, но этот род занятий ему не давался. Советская статистика стояла на службе партии, трудно было свести концы с концами в этой чехарде с цифрами. Так Фиолетов снова остался без работы. Пробивался он случайными уроками, сумел с помощью друзей опубликовать несколько статей в Большой советской энциклопедии и журнале "История в школе".
Большое значение для духовного развития супругов Фиолетовых имело их знакомство с отцом Павлом, иеромонахом закрытого в конце двадцатых годов Даниловского монастыря. Это был человек старческого духа. Он полагал, что в эпоху тяжелых гонений православным необходимо всецело отдавать себя и друг друга воле Божией, вести сосредоточенную жизнь, не прельщаясь видимостью внешнего благополучия, на земную жизнь смотреть как на временное странствование, пребывая в напряженной молитве, избегая уныния и тоски. Духовно живущий христианин не может быть одинок - с ним всегда любящий его Бог.
Отец Павел благословлял людей работать, и многие по его благословению успешно трудились в миру. Он убеждал спокойно относиться к необходимости работать в праздничные и воскресные дни. В те годы вводились то пятидневные, то шестидневные рабочие недели, и выходные часто не совпадали с воскресными днями. На работе он разрешал по необходимости нарушать посты, подчеркивая значение внутреннего поста и внутренней непрестанной молитвы. Николай Николаевич давно уже приобрел навык такой молитвы. Она светилась на его лице. Еще в Узбекистане мусульмане, глядя на его просветленный лик, называли его муллой.
Свободное время безработный профессор Н.Н. Фиолетов стал отдавать работе над книгой "Очерки христианской апологетики", то есть защите и обоснованию христианского вероучения. Государственная победа большевизма ознаменовалась разнузданной антирелигиозной пропагандой, уничтожением духовенства, Церковно активных мирян и разрушением храмов. В школах и институтах учили: наука доказала, что Бога нет, что Христос - просто миф, религия - выдумка эксплуататорских классов, направленная на то, чтобы держать в повиновении массы трудящихся; нет и не может быть общечеловеческой морали, а есть только классовая. Внушалось, что морально все то, что помогает делу пролетарской революции, и аморально все, что этому мешает. О христианстве, особенно о Православии, слагались, как и в первые века его существования, самые чудовищные и нелепые небылицы. На верующих смотрели как на скрытых врагов государства; религиозная проповедь приравнивалась к контрреволюционной деятельности. В РСФСР за нее судами и тройками выносили приговоры по статье 58 Уголовного кодекса.
В такой обстановке руководителям подпольных христианских кружков и просто верующим нужно было пособие, которое помогло бы разъяснять сущность православной веры и отвечать на выпады антихристианской критики. Очень по-разному в кругах верующих понимали отношения науки и религии, искусства и религии, Православия и современного быта - этим вопросам Н.Н. Фиолетов уделяет большое внимание, выступая против обскурантизма - недоброжелательного отношения к науке и просвещению.
Профессор Н.Н. Фиолетов старался компактно изложить свои размышления о православной апологетике - богословской защите Православия. Он пытался обобщить свой почти двадцатилетний опыт катехизаторской работы в советских условиях. Ученый писал на тетрадных листках, делая заметки на клочках бумаги - с бумагой в те годы было трудно. Николай Николаевич старался сформулировать направления и методы христианской апологетики в условиях XX века в большевистском государстве. Свой труд он не успел закончить. От третьей части ("Историческая апологетика") остались лишь первые разрозненные наброски.
Николай Николаевич работал увлеченно и явно торопился, словно зная, что осталось мало времени для завершения его труда. Аресты нарастали. В конце 1939 или начале 1940 года был арестован отец Павел, а 25 июня 1941 года, на третий лень войны, - сам Николай Николаевич. В ту же ночь в Москве был арестован и его друг Василий Михайлович Камаревский. Н.Н. Фиолетова держали в тюрьме Калинина, а потом вывезли в Омск, где ему вынесли приговор - 10 лет лагерей.
По показаниям экономиста из Ташкента провокатора Гаврилова, Н.Н. Фиолетова и В.М. Камаревского обвинили в симпатиях к фашизму, к которому в действительности оба относились крайне отрицательно. Профессору было также предъявлено обвинение в принадлежности к "тайной Церкви". "Истинным же мотивом обвинения было желание устранить из жизни человека с яркой духовной личностью, несозвучной эпохе", - пишет Надежда Юрьевна, жена и верная спутница жизни Николая Николаевича. По имеющимся сведениям, 8 марта 1943 года Николай Николаевич умер от истощения в Мариинских лагерях и похоронен в безымянной могиле.
Сейчас все проезжающие мимо Ерзовки любуются Михайло-Архангельской Церковью. Вместе со всем русским народом она прошла через все испытания безбожного времени. В 1918 году приходская школа в селе была закрыта. Вскоре имущество отца Николая было экспроприировано, его дом сожжен. По данным архива, он арестовывается 30 мая 1921 года. Решением коллегии Царицынской губЧК отец Николай Фиолетов приговаривался "к одному году принудительных работ". К сожалению, дело уничтожено по акту от 11 сентября 1940 года, поэтому мы не можем узнать подробности этого периода жизни ерзовского священника. Несколько раз предпринималась попытка закрыть Церковь, но пока здесь находился батюшка, этого сделать не удалось. Окончательно закрыли храм в 1937 году. Большевики его разорили, иконами топили печь в пекарне. До сегодняшнего дня сохранилась только икона Казанской Божией Матери, которая сейчас хранится в алтаре храма.
Кресты срывали трактором, кирпич увозили на бани. В Церкви хранили зерно. В войну была разбита колокольня. 23 августа 1942 года фашистские войска вошли в село, они сбили замок со склада, местные жители растащили зерно по домам. После войны в Церкви снова устроили склад, держали здесь соляную кислоту, некоторые бутыли разбились, пары разъели роспись.
В 1972 году Дубовский райисполком для постройки каменной дороги решил взорвать Церковь. Уже заложили взрывчатку, но собрался народ, начал возмущаться, приехал специалист из Волгограда, который рассчитал, что если произвести взрыв, то волной снесет несколько ближних домов. И власти отступили.
4 декабря 1988 года, в день священнической хиротонии, владыка Саратовский и Волгоградский Пимен (Хмелевский) назначил настоятелем ерзовского храма священника Владислава Сологуба. В то время в здании не было окон, на полу лежало полтора метра мусора, голубиного помета. С гражданской войны в стене торчал снаряд, а в алтарной части были видны следы пулеметной очереди. Но и это оскверненное здание долгое время не передавали прихожанам, богослужения проходили в молитвенном доме, первое состоялось 21 марта 1989 года.
Первыми прихожанами храма были, конечно же, местные жители, а вскоре появились и приезжие - братья Ермаковы: Михаил, Сергей и Петр. Двое из них стали помогать новому настоятелю в алтаре, а вскоре они были рукоположены в священнический сан. Протоиерей Михаил сейчас настоятель храма Архангела Михаила в поселке ГЭС, а протоиерей Сергий - благочинный Дубовского района и настоятель Покровской Церкви в Дубовке.
Вскоре была зарегистрирована религиозная община. И только в результате неоднократных просьб и заявления прихожан вплоть до письма М.С. Горбачеву, отправленного в апреле 1989 года, храм 30 августа 1990 года был передан общине. На праздник Воздвижения Креста - 14/27 сентября 1991 года - был осуществлен окончательный монтаж купола большого светового барабана и был установлен православный крест. Через шесть лет (столько же времени, напомним, Церковь строилась) храм был восстановлен. 21 ноября 1996 года в престольный праздник архиепископ Волгоградский и Камышинский Герман освятил храм. В 1998 году восстановили и полуразрушенную колокольню. В строительных работах принимали участие пять человек: двое людей старшего поколения - А.В. Бахчевников и А.И. Суровцев и трое молодых - А.А. Смоленко, В.В. Дроботов и Олег Поляков (ныне он настоятель храма святителя Николая Чудотворца в селе Заплавном).
Летом 1997 года на территорию храма неожиданно въехала машина. В ней сидело несколько человек. Как оказалось, это была съемочная бригада из Москвы во главе с Павлом Васильевичем Флоренским, внуком известного русского философа и богослова отца Павла Флоренского. После знакомства выяснилось, что эта группа снимает программу о возрождении храмов и монастырей в России, и ерзовская Церковь привлекла внимание телевизионщиков своей изысканной архитектурой. Жаль, что в те годы еще не было установлены точные сведения о жизни Николая
Николаевича Фиолетова, который во время обучения в университете часто общался с дедом руководителя съемочной бригады, и при съемках эта информация не попала в программу.
В восстановительных работах в храме и по благоустройству территории участвовали многие волжане и волгоградцы. После одной из таких поездок при Церкви осталась работать Галина Фомичева, вскоре она уже руководила небольшим хором. На приходе сложился дружный молодежный коллектив, который искренне и с радостью помогал настоятелю в восстановлении святыни. В храм пришли Александр Долецкий и Константин Васильев. Первый из них после окончания Епархиального духовного училища был рукоположен сначала в дьяконы, а позже - на праздник первоверховных апостолов Петра и Павла - во священники (сейчас он служит настоятелем храма Святой Троицы в станице Филоновской Новоаннинского района). Константин прошел обучение в Московской духовной семинарии и на праздник Святой Троицы в 2004 году рукоположен в дьяконы и зачислен студентом Московской духовной академии. Накануне 2000-летия Рождества Христова в храм пришла новая группа молодых людей, среди них Роман Удодов и Алексей Богомолов. Роман сейчас заканчивает медицинское училище, а Алексей после окончания Духовного училища был рукоположен в дьяконы, а позже - во священники (ныне он штатный священник Казанского кафедрального собора в Волгограде).
Рядом с храмом постепенно вырастают новые строения, в 1999 году силами энтузиастов-строителей (среди них - А.В. Бахчевников, В.Е. Самборский, Г.Д. Куликов) была построена башня в честь святителя Николая, а в год 2000-летия Рождества Христова - деревянная часовня во имя преподобного Серафима Саровского.
Немало работ ждало прихожан внутри Церкви. Иконы писали художники Василий и Людмила Колчевы, Юлия Ветошникова. Художественный декор иконостаса выполнил художник-скульптор Е.Б. Ветошников, а художественную ковку креста для иконостаса и изгороди - Н. Быков и Ю. Бондаренко.
Так постепенно прихожане - кто своими руками, кто заботой и терпением, кто молитвой - помогали восстанавливать Михаило-Архангельскую Церковь в Ерзовке - одну из немногих сохранившихся жемчужин волжского края.
Сложный жизненный путь довелось пройти Николаю Николаевичу Фиолетову, выдающемуся православному ученому, терпеливому страдальцу, молитвеннику за русский народ, за Родину. В его жизни слиты судьбы Русской Православной Церкви и русской интеллигенции. Хотелось бы, чтобы не только ерзовчане, но и Царицыне, все жители нашей области, да и всей России поминали в своих молитвах двух новомучеников Фиолетовых - отца священника Николая и сына профессора Николая Николаевича.
